Борис Кустодиев: Художник праздника и веселья, забавного и неторопливо–сонного настроения народных праздников и обрядов

Кустодиев вошел в отечественное искусство как художник праздника, праздничное веселье разлилось в его искусстве бурной и широкой рекой. Художник идеализирует народное гулянье. В его полотнах нет нищих и пьяниц, которые были непременным сопровождением праздников. Он видел это все в жизни: дождь, грязь, слякоть, пьяное мужичье, ужасающие мостовые, но ничего этого не допускал в свое искусство – он творил образ радости.
Борису Кустодиеву повезло стать учеником самого Ильи Репина, однако он отверг каноны, по которым работал его учитель, и начал искать собственное творческое направление. На этом пути Кустодиеву выпало множество жизненных испытаний — от неприятия его творчества публикой до тяжелой болезни. Но даже в самые сложные времена, будучи прикованным к инвалидному креслу, он продолжал писать жизнерадостные картины.

В 1904 году Кустодиев стал учредителем Нового общества художников. В 1905-м — начал увлекаться графикой, работал карикатуристом в журналах «Жупел», «Адская почта», «Искры». Проиллюстрировал «Шинель» Николая Гоголя, изданную в 1905 году. В это же время Кустодиев начал работать в Мариинском театре помощником декоратора Головина.

В 1909 году Кустодиев получил звание Академика живописи. Его кандидатуру на Собрании Академии художеств представили Илья Репин, Архип Куинджи и Василий Матэ. В этот период Кустодиев активно работал над картинами, посвященными русской провинциальной жизни, — написал серию «Ярмарки», картину «Деревенский праздник». Широкие зрелищные коллективные начала видел Кустодиев и в народных обрядах, играх, увеселениях, в том числе в крестьянских хороводах, сочетавших в себе народную песню, танец и элементы декоративно-прикладного искусства. Хороводы хотя и изменились во времена Кустодиева, но еще бытовали в современной ему деревне. Хороводы были театральным действом, зрелищем, в котором народной традицией были предусмотрены актеры и зрители, где зрители сами могли быть актерами. Отсюда в «Праздниках в деревне» торжественный, замедленный ритм, праздничный звенящий золотом колорит, ритмическая организация мизансцены.

Б. Кустодиев. Праздник в деревне (фрагмент). 1907 г
Деревенские праздники — узкие, длинные декоративные панно, яркие по цвету, плоскстные, со сценическим действием, без логического композиционного центра, так что эти изображения можно продолжить и вправо и влево. На картине «Праздник в деревне» 1907 года, выполненной темперой, художник как бы любуется деревенским гуляньем. Вот сидит мужик на телеге, собирается пуститься в пляс подвыпивший старик, проплывают в хороводе девки в цветных одеждах, с ними перемигиваются парни. Среди золотистой листвы деревьев ярко горят красные гроздья рябины.
В кустодиевских «Масленицах» и «Балаганах» бьет ключом творческая энергия народа.Обратите внимание на даты создания этих работ: они написаны в тяжелые для России годы, когда было не до жиру. А сам художник после операции прикован к инвалидному креслу. Эти картины реалистичны, достоверны в деталях и эмоциях, но на самом деле они — воспоминание, сказка, несбыточная мечта об идеальной жизни в идеальной России. И ещё они — концентрат оптимистичности Кустодиева.
Борис Кустодиев. Масленица. 1919. Холст, масло. 71.6×98.3 см. Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск
Борис Кустодиев. Масленица (Масленичное катание). 1919. Холст, масло. 71×98 см. Музей-квартира И. И. Бродского, Санкт-Петербург
Если, рассматривая эти картины Кустодиева, вы подумали о Питере Брейгеле Старшем, авторе знаменитых «Охотников на снегу», то вы думаете в правильном направлении. По словам Кирилла Кустодиева, сына художника, Борис Кустодиев очень ценил творчество Брейгеля и его умение гармонично вписывать людей в пейзаж. С брейгелевскими полотнами Кустодиева роднят взгляд сверху, многолюдность, обилие деталей и, конечно, снег
Борис Кустодиев родился 7 марта 1878 года в Астрахани. Отца, преподавателя духовной семинарии, не стало, когда мальчику было чуть больше года. Мать осталась вдовой в 25 лет и содержала четверых детей. Борис сначала учился в церковно-приходской школе, потом в гимназии. Когда ему было девять лет, в город привезли выставку художников-передвижников. Мальчика настолько впечатлила живопись, что он твердо решил научиться рисовать так же искусно. Мать нашла деньги, чтобы Борис смог брать уроки у известного в Астрахани художника Павла Власова. Он говорил своему ученику: «Научился немного рисовать — все равно что ничему не научился. Искусство требует всей жизни. Анатомию человека не знаешь — не пытайся обнаженную натуру писать, не дастся она тебе. Репин говорит: «Глаз свой воспитывайте еще пуще руки».
Окончив семинарию, в 1896 году Кустодиев отправился учиться в Москву, но в художественную школу его не приняли: Борису уже исполнилось 18 и он был слишком взрослым. Тогда Кустодиев поехал в Петербург, где подал документы в Высшее художественное училище при Академии художеств. В училище Кустодиев много работал, писал с натуры, особенно увлекался портретами. Илья Репин, учитель Бориса, которым тот восхищался с детства, писал: «На Кустодиева я возлагаю большие надежды. Он художник даровитый, любящий искусство, вдумчивый, серьезный; внимательно изучающий природу…»
Творчество этого мастера сразу наводит на мысль о театре. В нем сильно зрелищное и декоративное начало. В его жанровых картинах есть и смелая обобщенность, и свободный полет фантазии, и определенная условность художественного языка, и радужная, повышенная красочность. Его пейзажи скомпонованы как сценические площадки, его герои подобны актерам, разыгрывающим пантомиму. Словом, жанровые картины Кустодиева похожи на сценки из спектакля о провинции.
«Балаган»

Судьба не была излишне благосклонна к художнику Борису Кустодиеву. Он пережил по-настоящему голодные смутные дни — две революции, гражданскую войну. Ему довелось хоронить годовалого сына. Сам Кустодиев долго и тяжело болел, в последние годы он практически утратил способность ходить. Его не всегда понимали и не всегда принимали, случалось, критики называли картины Бориса Кустодиева «малограмотными лубками». Но даже в самые беспросветные времена полотна Кустодиева лучились здоровьем, радостью и любовью к жизни. Сахарные сугробы и плавящиеся под солнцем купола. Полыхающие арбузы и красавицы, не уступающие арбузам ни интенсивностью румянца, ни гладкой округлостью форм. Все то, что историк искусства Александр Бенуа назвал однажды «варварской дракой красок», — этот праздник был с ним всегда.

Характер дарования Кустодиева–живописца хорошо отвечает требованиям сцены. Любовь к локальному, сочному и звучному цвету, гармония живых и ярких цветовых пятен давала необходимый декоративный эффект, хорошо воспринимавшийся с расстояния. Умение передать особую атмосферу места и времени действия, столь сильное у этого художника, вводило актера и зрителя в образ спектакля. Некоторая преувеличенность, сгущенность всех характеристик и картин быта придавала своеобразие каждому спектаклю, оформленному Кустодиевым.
Кустодиев, достаточно много работавший для театра, всеми любимый и признанный мастер театральной декорации, является весьма спорной фигурой в истории русского театра. Он принес в театр свое самобытное, увлекательное искусство. Но он не обладал необходимым в театре даром проникновения в творческий замысел создателя пьесы и способностью подчинить свою работу требованиям коллектива, создающего спектакль. В сценах из жизни провинции, созданных А.Н. Островским, М.Е. Салтыковым-Щедриным или Н.В. Гоголем, Кустодиев в первую очередь берет стороны, которые близки ему как художнику, он воссоздает самого себя, свое творческое лицо. Провинция оформленных им спектаклей – это прежде всего кустодиевская провинция, а уже потом это провинция Островского или Салтыкова-Щедрина.
В театре Кустодиева ценили — у него было множество заказов. В 1914 году он создал уже не только декорации, но и эскизы костюмов для «Смерти Пазухина» в МХТ. Оформил пьесы Островского — «Свои люди — сочтемся», «Волки и овцы», «Гроза». Декорации давались Кустодиеву легко, и работал он быстро. Художник был хорошо знаком с Константином Станиславским и Владимиром Немировичем-Данченко, написал много портретов актеров МХТ — Николая Александрова, Ивана Москвина и других.

Полотно «Гроза» написано в традиционной манере Кустодиева. Пастель использовалась для приглушения цвета земли и фигур людей, небо же написано маслом. «Гроза» — прекрасный образец удачного совмещения русского традиционализма с новыми в то время течениями — импрессионизмом и модерном. Тщательно прописанные мелочи на картине добавляют ей большую степень реалистичности. Внимательно, с любовью написаны разнообразные, обыденные персонажи — пожилая женщина у забора, стирающая белье девушка, перебегающая через мост женщина с корзиной в руках, и другие, не менее яркие фигуры. Множество запряженных телегами лошадей и прилавки говорят о том, что недавно в этом месте проходила ярмарка и сейчас она собирается в путь. В спокойное, размеренное настроение картины врывается молния, бьющая в золотой купол церкви. Скоро начнется гроза, но люди, кажется этого не замечают, они уверены, что успеют укрыться до начала непогоды, и занимаются своими делами.

Художник пришел в театр уже вполне сложившимся мастером- станковистом. На протяжении почти всей работы для театра он не делает принципиальной разницы между театральными эскизами и жанром. Его эскизы по своей законченности, по особой, своеобразной жизненной атмосфере ничем не отличаются от станковых картин. Это обычные кустодиевские жанры, но написанные на темы спектакля. Работая над костюмами и гримом, художник также любил изображать своего героя в определенной жанровой ситуации, иногда даже с некоторыми характерными аксессуарами.
В театрально–декорационных эскизах Кустодиев решает те же задачи, которые волновали его в работе над бытовым жанром. И в этом своем стремлении создать фантазии на провинциальные темы он, по существу, не считается ни с автором, ни с режиссером спектакля. Кустодиев всегда остается живописцем в театре. На сцене его интересует цвет, а не конструкция. Его колористические решения декораций и костюмов смелы, оригинальны и интересны.
Его планировки почти всегда ординарны и традиционны в своем использовании давно известных приемов. Только в конце жизни, в спектаклях 1925–1927 годов, художник делает попытку освоить некоторые планировочные новшества. Попытка эта так и осталась довольно робкой и не привнесла в его искусство серьезных изменений.

Между тем в декорации 1910-х и в особенности, 1920-х годов конструкция и планировка имеют огромное значение. Кустодиев как бы проходит мимо всего этого. Его искусство, цельное по своему облику, остается в стороне от этих поисков. Он создает на сцене свои красочные зрелища, и они покоряют так же, как покоряют его жанровые картины. По своему творческому облику Кустодиев ближе всего стоит к «мирискусникам». В цветовом отношении его декорации представляют собою великолепные красочные зрелища–фоны, на которых движутся прекрасно продуманные и сгармонированные пятна костюмов. Доподлинно зная быт, который он изображал, сохраняя его колорит и поэзию, Кустодиев создавал поэтические красочные легенды, сохраняя при этом иллюзию достоверности.

На протяжении полутора десятка лет театральной деятельности работы Кустодиева встречались дружным одобрением рецензентов. За исключением частных замечаний, отзывы на работу Кустодиева для театра были всегда восторженными. Причина этого в большом и бесспорном даровании Кустодиева–декоратора, в обаянии, в притягательной силе его творений, в его яркой самобытности. Оригинальные колористические решения кустодиевских декораций, монументальность, органичность их существования на сцене, не просто хороши, свежи и красочны, они имели свое неповторимое и оригинальное лицо, их нельзя ни с чем спутать, и они запоминались надолго.
Кустодиев начинает свою деятельность театрального декоратора в конце 1911 года. Театр сразу же занимает в его творчестве большое место, отодвигая подчас на задний план станковую живопись. В дальнейшем Кустодиев беспрерывно работает как декоратор, иногда над двумя–тремя спектаклями одновременно. Он оформил тридцать девять спектаклей, из них девятнадцать увидели свет. Эта цифра покажется более внушительной, если вспомнить, что работа Кустодиева для театра совпадает с годами его болезни и неподвижности. Кустодиев, прикованный к инвалидной коляске, он воплощал все идеи, которые накопились за время вынужденного творческого отпуска. В 1916 году он написал «Масленицу», которую высоко оценил Репин. Картину представили на выставке общества «Мир искусства». В это время Кустодиев писал так много, как не писал будучи абсолютно здоровым. В 1915-м он закончил портрет Александра Анисимова, в 1922 — знаменитый портрет Федора Шаляпина. Кустодиев одновременно работал над изображением своего идеала русской красоты в «Руси ушедшей» и над пропагандистскими плакатами, картиной «Большевик» и обложкой журнала «Коммунистический интернационал».
Борис Кустодиев «Портрет Федора Шаляпина»
Большинство оформленных Кустодиевым спектаклей связано с именем А.Н. Островского. Это кажется естественным, ведь тот, и другой – бытописатели старой русской провинции. Им обоим свойственен иронический или критический оттенок в отношении к теме. Однако характер их бытописания, также как и характер иронии, существенно различен.
Островский дает реальные и типичные картины современной ему провинциальной жизни. Он показывает борьбу добра и зла в их истинном соотношении. Его насмешка направлена против невежества, тупости и ханжества провинциальных нравов. В его пьесах ярко выявлены положительные и отрицательные начала, они находятся в драматическом столкновении, в конфликте. У Кустодиева все по-другому. В жанровых картинах, созданных Кустодиевым, нет стремления передать жизнь такой, какой она была в действительности. Кустодиев не воспроизводит реальной жизни – он создает свой собственный мир кустодиевской провинции. Таким он остается и в театре. Это свойство Кустодиева–декоратора неоднократно отмечалось современной ему прессой.
Кустодиевская провинция мягка, добра и лучезарна, в ней много забавного, неторопливо–сонного, словом, привлекательного. Одни усматривают в этом достоинство работы художника, другие – ограниченность. Но отмечают это почти все. И подчас красочные фоны кустодиевских декораций затрудняют для театра задачу создать социально острый, гротесковый спектакль, с гневом и сатирической насмешкой раскрывающий темные стороны жизни старой России. Кустодиевские декорации служат как бы камертоном для спектакля, в значительной степени определяя его звучание в целом.

За год до смерти Кустодиев завершил работу над картиной «Русская Венера». Врачи разрешали ему работать всего несколько часов, так что на «Венеру» у художника ушел почти год.

В феврале 1927 года Кустодиев обратился в Народный комитет просвещения с просьбой дать ему разрешение на выезд в Германию на лечение. В марте разрешение было получено, как и государственная субсидия на поездку. Но уехать Кустодиев не успел: загранпаспорт был готов через 10 дней после его смерти. Художник умер 26 мая 1927 года в Ленинграде и был похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.

Корзина для покупок
Прокрутить вверх
Живая Азбука

Народный проект — Издание детской книги "Живая азбука"