«И тут из провинции приехал Давид Бурлюк… Гениальный организатор, художник большого мастерства, человек, сознательно изменяющий живопись. Человек в ободранных брюках, одноглазый, остроумный и с лорнетом.»
Вот тут и зашумело. Он ссорил и понимал. И в своем плацдарме в живописи понимал хорошо, соединял, нападал. Ходил в Эрмитаж, зарисовывал мускулы и сознательно писал новое.
Это был вождь».
В этой характеристике В. Шкловский отметил главное, что определяет место Давида Давидовича Бурлюка в истории русского футуризма, — его организаторский талант. Именно ему принадлежит решающая роль в запуске маховика футуристического механизма.
Давид Давидович Бурлюк родился 9 июля (21 н.с.) 1882 году на хуторе Семиротовщина Лебединского уезда Харьковской губернии в казачьей семье. Отец, продав хутор, работал управляющим в разных имениях, поэтому семья часто переезжала с места на место, и Бурлюку пришлось учиться в гимназиях разных городов: Сумы, Тамбова, Твери. Кочевой образ жизни, столь характерный для Д. Бурлюка, стал привычен для него с детства. Весь его жизненный путь отмечен постоянной «охотой к перемене мест»: Россия, Германия, Франция, потом опять Россия вплоть до Дальнего Востока, Япония, США, посещение СССР в 1959 и 1965 годах, предпринятое уже в пожилом возрасте кругосветное путешествие. В детстве он потерял глаз в драке с родным братом, поэтому ходил со стеклянным глазом, что стало частью его стиля.
С десяти лет увлекался живописью. В 1898 г. поступил в Казанское художественное училище, в 1899 г. перевёлся в Одесское художественное училище, однако в 1901 г. вернулся в Казань. В 1902 — 05 учился живописи в Мюнхенской Королевской академии искусств. В Париже познакомился с К. Бальмонтом, Б. Борисовым-Мусатовым, М. Волошиным, Е. Кругликовой. В 1904 г. принял участие в художественной выставке в Херсоне, где познакомился с Вс. Мейерхольдом. Участвовал в художественных выставках в России и за границей.
Из Европы Давид Бурлюк вернулся в середине 1900-х годов. Он сразу же погрузился в российскую художественную жизнь и вскоре стал одним из лидеров творческого объединения «Стефанос». Его участники выступали за новейшее искусство, поиск свежих техник и приемов живописи. В их творчестве большую роль играли западные течения: фовизм, пуантилизм, постимпрессионизм. В основной состав группы входили, помимо Давида Бурлюка, его младший брат Владимир и сестра Людмила, а также Михаил Ларионов, Аристарх Лентулов, Александра Экстер. Они устраивали выставки, но их творчество большинство искусствоведов не одобряло.
Бурлюк был лидером авангардного движения, участвовал на выставке «Бубновый валет» (декабрь1910 — январь1911) и в дальнейшем был активном членом одноименного общества художников, а потом примкнул к «Ослиному хвосту» и «Союзу молодежи». Публиковал статьи, манифесты и обращения, организовывал публичные дискуссии.
В 1910 году Д.Бурлюк дебютировал как поэт в двух альманах, положивших начало русскому футуризму, — «Студия импрессионистов» и «Садок судей» (оба -СПб., 1910).
О своих ранних литературных впечатлениях и пристрастиях Бурлюк писал в мемуарной книге. Они вполне традиционны: Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Шевченко. Первые литературные (прозаические) опыты Давида Давидовича относятся к началу 1890-х годов. Свое же «Первое стихотворение» автор датирует 1897 годом. Но к регулярному сочинительству он придет позже. Первоначально его творческие намерения были связаны с живописью.
Писательский дебют состоялся в херсонской газете «Юг» (первая публикация — 2 февраля 1899 г.)
В 1909 г. вновь поступил и окончил Одесское художественное училище. В 1910 г. поступил в Московское художественное училище живописи и ваяния. Он занимался у художников Леонида Пастернака и Абрама Архипова.В 1909 — 1910 гг. Бурлюк выступил в роли организатора группы «будетян», объединявшей молодых поэтов и художников, отрицающих каноны символистской эстетики.
Первый сборник группы — «Садок судей» (1910), при участии Давида, Николая и Владимира Бурлюков, Е. Гуро, В. Каменского, В. Хлебникова — почти не был отмечен в критике, однако формирование новой поэтической школы продолжалось благодаря энергичным усилиям Бурлюка, выступавшего как её организатор и пропагандист. К концу 1911 г. относится встреча Бурлюка с В. В. Маяковским, также учившимся в Училище живописи и ваяния.
Нужно было обладать уникальной харизмой, иметь огромный авторитет, необычно чуткое и четкое понимание стоящих перед современным искусством задач, а также способов их решения, быть виртуозным психологом и дипломатом, чтобы суметь сплотить вокруг себя и направить в определенное русло деятельность таких выдающихся художников, как В. Хлебников и В. Маяковский, А. Крученых и К. Малевич, П. Филонов и В. Татлин, и многих других, — и при этом еще и самому не оказаться в тени, а наоборот, возглавить художественное движение, стать по сути дела его лицом, символом. «Своей непривлекательной внешностью он даже как будто гордился и, подчеркивая ее недостатки, сублимировал их в свой особый стиль», — вспоминал Лившиц.Тучность, вальяжность, вызывающая манера одеваться, серьга в ухе, отсутствие одного глаза, непременный лорнет в руках, сквозь который он равнодушно рассматривал возмущающуюся публику, приходившую на выставки, лекции и поэтические вечера освистать и осмеять футуристов, разрисованное лицо, «чудовищные» стихи, неслыханные реплики в отношении, казалось бы, незыблемых авторитетов в- таков был Д. Бурлюк, и таков был, по мнению многих, русский футуризм.
Именно Бурлюк сплотил вокруг себя группу поэтов и художников, названных позже кубофутуристами.
Одно из самых значительных открытий Бурлюка — Маяковский — поэт. «Маяковского он поднес на блюде публике, разжевал и положил в рот. Он был хорошим поваром футуризма и умел «вкусно подать» поэта», — писал позже В.Шершеневич. Это подтверждал и сам Маяковский: «Всегдашней любовью думаю о Давиде. Прекрасный друг. Мой единственный учитель. Бурлюк сделал меня поэтом». Заботился Бурлюк и о других поэтах (значительна, например, его роль в издании произведений Хлебникова).
Д. Бурлюк был организатором многочисленных публичных выступлений футуристов, в том числе турне по югу России зимой 1913—1914 годов. Он был инициатором и активным участником многих кубофутуристических изданий; при этом первый персональный сборник самого Бурлюка -«Лысеющий хвост» — вышел лишь в 1919 году (в Кургане).
В глазах общественности Д.Бурлюк являлся своеобразной персонификацией русского футуризма. Его скандальные выступления, вызывающий антиэстетизм в поэзии и живописи, экстравагантный внешний вид зачастую воспринимались как сущность футуристического движения. Известный театральный деятель Н.Евреинов вспоминал, что «одно время выражение «бурлюкать» было принято в наших художественных кругах как terminus technicus «. Бытовавшие в то время неологизмы «бурлюкать», «бурлюканье», «бурлючье» приводит в своих мемуарах и Б. Лившиц. В реальном плане обобщение «Бурлюки» подтверждается тем, что в движении, кроме Давида Бурлюка, участвовали его братья -поэт Николай и художник Владимир, а эпизодически и сестры -Людмила, Марианна и Надежда. «»Бурлюки»,-вспоминает художник А. Лентулов,-это уже название собирательное, ставшее в конце концов нарицательным». Однако тот же Лентулов указывает и на двойственность личности Д.Бурлюка: «По натуре Бурлюк был семьянинобыватель, не стремящийся к роскоши. Он был очень неприхотливым, очень экономным человеком и никогда не позволял себе ничего лишнего, экономя средства, выдаваемые папашей.
Энергия Бурлюка, его организаторские способности и инициативность помогли становлению и утверждению новой поэтической школы. В сборнике «Пощечина общественному вкусу» (1912) провозглашался манифест, в котором звучал призыв отказаться от классических традиций (предлагалось «сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого с Парохода Современности»). Последовали яростные нападки на сборник, что только увеличивало интерес читающей публики к новой школе. При участии Бурлюка выходят сборники «Садок судей» (1913), «Дохлая луна. Сборник единственных футуристов мира, поэтов Гилея», «Рыкающий Парнас» (1914). Кроме Бурлюка в них постоянное участие принимали Хлебников, Маяковский, Крученых и др.
В эти же годы Бурлюк выступает с публичными лекциями и докладами, пропагандируя принципы футуризма в поэзии и кубизма в живописи. В 1914 Бурлюк и Маяковский были исключены из училища «за участие в публичных диспутах».
По инициативе Бурлюка в 1912 г. был выпущен сборник «Пощёчина общественному вкусу» (1912) с девизом «В защиту свободного искусства». Сборник открывался коллективным манифестом, в котором прокламировался отказ от классических традиций, разрыв с существующими школами в современной литературе и утверждались принципы нового поэтического направления, основанные на самодовлеющем творчестве. Эпатирующий тон манифеста спровоцировал критику на яростные нападки на сборник, что одновременно оказывалось и рекламой для нового направления: футуристы быстро приобрели шумную, скандальную известность.
У Давида Бурлюка была невеста — подруга детства Мария Еленевская, которая часто позировала для его картин. 26 марта 1912 года Бурлюк и Еленевская обвенчались.
Трудно было разобраться, где настоящий, подлинный Бурлюк. Кто он на самом деле? Ярый анархист, апологет футуризма или просто обыкновенный мещанин?»
Одно из названий группы кубофутуристов -«Гилея» -восходит к древнегреческому названию области в Скифии, в устье Днепра, где в 1907—1914 годах жила семья Бурлюков. «Бурлючий кулак, — вспоминает Лившиц, -вскормленный соками древней Гилеи, представлялся мне наиболее подходящим оружием для сокрушения несокрушимых твердынь».
В 1913–1914 годах гилейцы отправились в турне по Российской империи. Они давали гастроли в разных городах — Харькове, Самаре, Казани. Свою программу, которая состояла из докладов и стихов, они называли «поэзоконцертом» или «стихобойней». Выступления поэтов в ярких нарядах и с раскрашенными лицами неизменно эпатировали публику.
В тот же период работы Давида Бурлюка выставлялись на авангардных экспозициях в Москве, Санкт-Петербурге и Киеве. По приглашению художника Василия Кандинского он участвовал в выставках мюнхенского объединения «Синий всадник». А сам Кандинский называл его «отцом русского футуризма».
В Первую мировую войну Бурлюка не призвали в армию из-за поврежденного глаза. Он жил в Москве, писал картины, сочинял и издавал стихи. После революции футурист вместе с семьей отправился в Уфу, потом в Сибирь и на Дальний Восток. Там он выступал с лекциями и организовывал выставки.
После революции, в марте 1918 года, Д.Бурлюк уехал из Москвы.
В 1918-1920 он гастролировал вместе с В. Каменским и В. Маяковским по Уралу, Сибири, Дальнему Востоку, пропагандируя современное искусство. Участвовал в дальневосточном журнале «Творчество». В 1920 эмигрировал в Японию, где прожил два года, изучая культуру Востока и занимаясь живописью. Здесь им написано около 300 картин на японские мотивы, денег от продажи которых хватило на переезд в Америку.
В сентябре 1922 года он переехал в США, ставшее постоянным местом его проживания (американское гражданство он получил в 1930 году). В США он открывает издательство, которое выпускало прозу, стихи, публицистику и мемуары. Он успешно ассимилировался в Америке. Он много пишет, признан, его работы выставляются в лучших музеях и галереях, он много путешествует по Европе. В 1950 году даже открывает на Лонг-Айленде собственную галерею.
Дважды, в 1956 и 1965 годах, Бурлюк посещал СССР.
Давид Давидович Бурлюк умер в США в 1962 году.
Д. Бурлюка никогда не покидала надежда быть по-настоящему узнанным и признанным в России. Безудержный оптимизм, чувство молодости, жизненная и творческая ненасытность, фантастическая работоспособность — эти качества им никогда не были утрачены. «Я не жалуюсь, не сожалею, — писал Д. Бурлюк, — ибо в такую эпоху пришлось жить. Я доволен своей жизнью, ибо другой не знал и не буду знать. Кроме того, всякий сюжет может стать канвой настоящему искусству».
«Давид Бурлюк — фигура сложная. Большой, бурный Бурлюк врывается в мир и утверждается в нём своей физической полновесностью. Он широк и жаден. Ему всё надо узнать, всё захватить, всё слопать.
Каждый молод, молод, молод,
В животе чертовский голод,
Всё что встретим на пути
Может в пищу нам идти…
Этот голод неутомимый, постоянный, неразборчивый… Когда Бурлюку не хватает пищи или вещей, он готов их выдумать сам. Он делает это величественно и наивно, как делают дети, ещё не искушённые в масштабах нового для них мира и создающие свою фантастическую реальность». — Так писал поэт Алексей Кручёных в своих воспоминания. (Цит. по Бурлюк Д. Фрагменты из воспоминаний футуриста. Письма. Стихотворения. СПб., 1994. С.46-47). В этом почти «чертовском голоде», в желании «кушать» и «лопать» все, включая
пустоту
Глубину и высоту
Птиц, зверей, чудовищ, рыб,
Ветер, глины, соль и зыбь!