Эжен Делакруа – французский живописец и крупнейший представитель прогрессивного романтизма. Он выступал как смелый новатор с полными напряжённого драматизма картинами на современные, исторические, литературные темы, воплощая в них сильные, мужественные характеры, большие чувства, свободолюбивые идеалы. Внёс в живопись необычайную выразительность цвета, богатство полутонов и рефлексов, свободную, импульсивную манеру письма.
Эжен Делакруа родился в пригороде Парижа 26 апреля 1798 года. Официально его отцом считался Шарль Делакруа, чиновник среднего ранга, однако ходили упорные слухи, что в действительности Эжен был незаконнорожденным сыном всесильного Шарля Талейрана, наполеоновского министра иностранных дел, а впоследствии главы французской делегации на историческом Венском конгрессе 1814—1815 годов Как бы там ни было, но мальчишка рос сущим сорванцом. Друг детства художника, Александр Дюма, вспоминал, что «к трём годам Эжен уже вешался, горел, тонул и травился». К этой фразе требуется добавить: Эжен едва не «повесился», нечаянно обмотав вокруг шеи мешок, из которого кормили лошадей овсом; «горел», когда над его детской кроваткой вспыхнула противомоскитная сетка; «тонул» во время купания в Бордо; «травился» наглотавшись краски-медянки.
Более спокойным оказались годы учёбы в лицее Луи-ле-Гран, где мальчик проявил большие способности в словесности и живописи и даже получал призы за рисунок и знание классической литературы. Художественные наклонности Эжен мог унаследовать от своей матери, Виктории, происходившей из семьи знаменитых краснодеревщиков; но настоящая страсть к живописи зародилась в нём в Нормандии — там он обычно сопровождал дядю, когда тот отправлялся, чтобы рисовать с натуры.
Делакруа рано пришлось задуматься о своей дальнейшей судьбе. Его родители умерли, когда он был совсем юным: Шарль — в 1805-м, а Виктория — в 1814 году. Эжена после этого отправили к сестре. Но она вскоре попала в труднейшее финансовое положение. В 1815 году юноша оказался предоставлен сам себе; ему нужно было решать, как жить дальше. И он сделал выбор, поступив в мастерскую известного классициста Пьер, Нарсиса Герена (1774—1833). В 1816 году Делакруа стал учеником Школы изящных искусств, где преподавал Герен. Здесь царствовал академизм, и Эжен без устали писал гипсовые слепки и обнаженных натурщиков. Эти уроки помогли художнику в совершенстве освоить технику рисунка. Но настоящими университетами для Делакруа стали Лувр и общение с молодым живописцем Теодором Жерико. В Лувре он очаровался работами старых мастеров. В то время там можно было увидеть немало полотен, захваченных во время Наполеоновских войн и ещё не возвращенных их владельцам. Больше всего начинающего художника привлекали великие колористы — Рубенс, Веронезе и Тициан. Бонингтон, в свою очередь, познакомил Делакруа с английской акварелью и творчеством Шекспира и Байрона. Но самое большое влияние оказал на Делакруа Теодор Жерико.
В 1818 году Жерико работал над картиной «Плот Медузы», положившей начало французскому романтизму. Делакруа, позировавший своему другу, стал свидетелем рождения композиции, ломающей все привычные представления о живописи. Позже Делакруа вспоминал, что увидев законченную картину, он «в восторге бросился бежать, как сумасшедший, и не мог остановиться до самого дома».
Первой картиной Делакруа стала «Ладья Данте» (1822), выставленная им в Салоне. Впрочем, особого шума (подобного хотя бы тому фурору, что произвел «Плот» Жерико), она не вызвала.
В основу сюжета в этом полотне художник положил отрывок из «Божественной комедии» Данте Алигьери. Своей работой Делакруа проиллюстрировал момент, когда главные герои пытаются пересечь на лодке реку Стикс, полную грешников. Композиционный центр картины составляют фигуры Данте и Вергилия. Они объяты ужасом. Выражение их лиц, жесты все говорит о том, что их пугает ад вокруг. Данте пытается прикрыться рукой от надвигающейся опасности.
Делакруа строит композицию так, что кажется, будто лодка плывет по телам грешников. Вода пенится от мощных тел, которые не оставляют попыток залезть в лодку и вернуться в мир живых. Их много, все они переполнены разными эмоциями. Их обнаженные тела на переднем плане находятся в постоянном движении. Они пугают своей одержимостью и страстностью.
Настоящий успех пришел к Делакруа через два года, когда в 1824 году он показал в Салоне свою «Резню на Хиосе». Бодлер назвал это полотно «жутким гимном року и страданию». Многие критики также обвинили Делакруа в чрезмерном натурализме. Тем не менее главная цель была достигнута: молодой художник заявил о себе.
На полотне “Резня на Хиосе” изображена глубоко жизненная трагическая сцена из борьбы греков против турецкого ига, зверская расправа турок над беззащитными жителями острова Хиос. Борьба греческого народа за свободу находит живой отклик в искусстве эпохи романтизма. В этом отразились особенности гуманизма нового времени – художник осознает себя ответственным за зло и насилие, творимые в мире. Чувство гражданской ответственности за судьбы человечества, за идеалы свободы, демократию.
«Хиосская резня» вызвала яростные нападки. Поэт и критик Теофиль Готье сравнивает появление картины с «падением метеора, упавшего среди пламени и грохота в болото». Выразительность холста пугала, современники находили, что манера живописи здесь варварская, рисунок и пропорции неверны, что автор злоупотребляет изображением смерти и насилия и вообще «грубой натуры». Автору действительно можно сделать некоторые упреки: его композиции, возможно, не достает цельности, и она, словно под действием центробежных сил распадается на отдельные группы; изображая сцену кровавой резни, Делякруа не удержался от соблазна полюбоваться великолепным изгибом обнаженного торса, привязанной к лошади, пленницы, блеском северных украшений, переливом тканей и т.д., но дело, конечно, было не в этом. В художнике почувствовали грозную силу новатора, ниспровергателя основ. Отныне каждое его произведение встречается потоком брани и опозиционность по отношению к критике становится традиционной для всякого нового явления во французском искусстве.
Следующая работа, выставленная в Салоне, называлась «Смерть Сарданапала», он словно намеренно злил своих хулителей, почти смакуя жестокость и не чураясь определенной сексуальности. Сюжет картины Делакруа позаимствовал у Байрона. «Движение передано прекрасно, — писал один из критиков о его другой, похожей работе, — но эта картина буквально кричит, грозит и богоухульствует».
Сюжет картины Делакруа взял из драмы Джорджа Байрона «Сарданапал», но привнес свои незначительные изменения. Легенда гласит, что царь Сарданапал был последним правителем Ассирийской империи. После того, как его царство было атаковано мидийцами, персами и вавилонянами, правитель понял, что его империя рухнет. Решив не бежать и не сражаться, Сарданапал приказал слугам собрать всех его жен, весь гарем, сокровища, любимую лошадь и собаку, и поджечь их вместе с собой. Если не мне, значит никому. «Смерть Сарданапала»-это драматическое представление Делакруа об этих последних минутах жизни.
Центральная точка на полотне — это расслабленный король, который абсолютно равнодушен к предстоящей смерти своих близких и самого себя. Он лежит на своем ложе, созерцая зрелище резни, но для себя Сарданапал выбрал другую участь. Рядом с царем стоит слуга, подающий чашу с ядом. Горящая на заднем плане башня — символ равнодушия Сарданапала, а слон у которого сломаны бивни,символизирует потерянную власть.
Последнюю большую картину «Свободе, ведущей народ» , которую можно отнести к первому периоду творчества Делакруа, художник посвятил современности.
В июле 1830 Париж восстал против монархии Бурбонов. Делакруа симпатизировал восставшим, и это нашло отражение в его «Свободе, ведущей народ» (у нас это произведение известно также под названием «Свобода на баррикадах»). Выставленное в Салоне 1831года, полотно вызвало бурное одобрение публики. Новое правительство купило картину, но при этом немедленно распорядилось снять ее, слишком уж опасным казался ее пафос. Картина “Свобода на баррикадах» является символическим образом свободы. Свободы, окружённой фигурами реальных участников революции 1830 года.
В дыму канонады Свобода — цветущая и мощная женщина — ведет на приступ народ Парижа; в блеске июльского солнца ее величавые формы кажутся скульптурно выпуклыми. Сцена происходит в самом сердце Парижа, у городской ратуши; в глубине справа виднеются дома Сите, над которыми возвышаются башни Нотр Дам. Воодушевленный трехцветным знаменем, захваченный успехом революции 1830 г., Делакруа приступил к работе 20 сентября, чтобы прославить в большой композиции это столь значительное событие. В марте 1831 г. он получил за нее награду, а в апреле выставил картину в Салоне. Картина своей неистовой силой отталкивала буржуазных посетителей, которые к тому же упрекали художника за то, что он показал только «чернь» в этом героическом действии. На салоне 1831 года министерство внутренних дел покупает «Свободу» для Люксембургского музея. Через 2 года «Свободу», сюжет которой посчитали слишком политизированным, убрали из музея и вернули автору. Король купил картину, но, напуганный ее характером, опасным в период царства буржуазии, приказал спрятать, свернуть в рулон, затем возвратить автору (1839). В 1848 году картину требует Лувр. В 1852 — Вторая империя. Картину опять считают подрывной и отправляют в запасник. В последние месяцы Второй империи «Свободу» снова рассматривали как великий символ, и гравюры с этой композиции служили делу республиканской пропаганды. Через 3 года ее извлекают оттуда и демонстрируют на всемирной выставке. В это время Делакруа переписывает ее вновь. Возможно он делает темнее ярко-красный тон колпака, чтобы смягчить его революционный вид. Через 11 лет после смерти Делакруа «Свобода» снова выставляется в Лувре.
К этому времени роль бунтовщика, похоже, надоела Делакруа. Стали очевидны поиски нового стиля. В 1832 году художника включили в состав официальной дипломатической миссии, направленной с визитом в Марокко. Отправляясь в это путешествие, Делакруа и подумать не мог, насколько сильно повлияет поездка на все его дальнейшее творчество. Африканский мир, который он видел в фантазиях цветистым, шумным и праздничным, предстал перед его глазами тихим, патриархальным, погруженным в свои домашние заботы, печали и радости. Это был затерянный во времени древний мир, напоминавший Грецию. В Марокко Делакруа сделал сотни набросков, а в дальнейшем впечатления, полученные в этом путешествии, служили ему неисчерпаемым источником вдохновения.
По возвращении во Францию его положение упрочилось. Последовали официальные заказы. Первой монументальной работой такого рода стали росписи, выполненные в Бурбонском дворце (1833—1847). После этого Делакруа работал над украшением Люксембургского дворца (1840—1847) и росписью потолков в Лувре (1850—1851). Двенадцать лет он посвятил созданию фресок для церкви Сен-Сюльпис (1849—1861).
Роспись купола библиотеки Люксембургского дворца
К работе над фресками художник относился с огромным энтузиазмом. «Мое сердце, — писал он, — всегда начинает учащенно биться, когда я остаюсь лицом к лицу с огромной стеной, ожидающей прикосновения моей кисти». С возрастом продуктивность Делакруа снижалась. В 1835 году у него обнаружилась серьезная болезнь горла, которая, то утихая, то обостряясь, в конце концов и свела его в могилу. Делакруа не чурался общественной жизни, постоянно посещая различные собрания, приемы и знаменитые салоны Парижа. Его появление ждали — художник неизменно блистал острым умом и отличался элегантностью костюма и манер. При этом его частная жизнь оставалась скрытой от посторонних глаз. Долгие годы продолжалась связь с баронессой Жозефиной де Форже, но их роман не увенчался свадьбой.
В 1850-е годы его признание стало неоспоримым. В 1851 году художника избрали в городской совет Парижа, в 1855-м наградили орденом Почетного легиона. В том же году была организована персональная выставка Делакруа — в рамках Всемирной парижской выставки. Сам художник немало огорчался, видя, что публика знает его по старым работам, и лишь они вызывают ее неизменный интерес.
На выставке были выставлены также картины, написанные под впечатлением после поездки в Северную Африку. Картины поэтично и красочно, описывают жизнь народов Алжира и Марокко (“Алжирские женщины”, “Марокканец, седлающий коня”).
Почти сразу после написания картину приобрёл граф Н. А. Кушелёв-Безбородко. В 1922 году картина была передана в Государственный Эрмитаж. Доктор искусствоведения А. Г. Костеневич в своём очерке французского искусства XIX — начала XX века отмечал, описывая картину: «Какая-то необузданная грация ощущается в картине «Марокканец, седлающий коня». Как будто малозначительный и чисто бытовой момент — седлание коня — преисполняется редкой значительности и поднимается до высоты торжественного акта. Между арабом и лошадью, чуткой, легко воспламеняющейся, — этим истинно романтическим созданием — словно идёт диалог.»
Последняя картина Делакруа, выставленная в Салоне 1859 года, и законченные в 1861 фрески для церкви Сен-Сюльпис остались практически незамеченными.
Это охлаждение омрачило закат Делакруа, тихо и незаметно скончавшегося от рецидива болезни горла в своем парижском доме 13 августа 1863 года в возрасте 65 лет.
Делакруа успешно работал и в области монументальной живописи. Во многих поздних произведениях Делакруа обращался к сюжетам произведений Шекспира, Гёте, Байрона, В. Скотта и в тоже время к отвлечённым романтическим вымыслам, к поискам чисто живописных эффектов. Им также были созданы полные реалистичной смелости портреты., пейзажи, натюрморты, акварели, рисунки и картины на темы древней и средневековой истории.
