Генрих Семирадский — мастер создания занимательных атмосферных сюжетов природы и действий. Академическая риторика, мотивы и позы, равно знакомые и привычные публике, давно ставшие штампами, выглядели у него в те времена по-новому, а сам художник казался, чуть ли не новатором.
Родился Генрих 2-го ноября (6 декабря) 1843 в семье полкового врача Ипполита Семирадского, жившей в селе Новобелгород (ныне Печенеги) Харьковской губернии. Генриха (Хенрика) Ипполитовича Семирадского нельзя безоговорочно назвать великим русским художником, так как в семье Семирадских польский язык, польская литература, католическая религия были неотъемлемыми элементами воспитания детей. Вместе с тем Семирадский ощущал свою органическую связь с русской культурой, чему немало способствовала учеба в харьковской гимназии, где рисование преподавал Д.И. Безперчий, ученик К.П. Брюллова. Под его влиянием формировались пристрастия художника в искусстве и в жизни. Всю жизнь, если не внешне, то внутренне чувствовал себя поляком. Поэтому именно поляки считают его своим выдающимся живописцем, и его останки, наряду с останками других великих его соотечественников, покоятся в одном из костелов города Кракова.
Детство и юность Генрих Семирадский провел в Харькове, где и получил первые уроки рисования и там же, по настоянию родителей, он окончил физико-математический факультет Харьковского университета. Отец непременно желал видеть сына инженером или ученым. Обучаясь в Харьковском университете (1860-1864) Генрих посещал занятия по рисованию у своего школьного преподавателя. Успешной защитой диссертации «Об инстинктах насекомых» в 1864 году закончилась учеба в Харьковском университете, после которого Семирадский принял решение — покинуть Харьков и отправиться в Петербург.
В северной столице он очень скоро определился вольнослушателем в Академию художеств, в которой учился с 1864 по 1870 годы. Упорные занятия не замедлили сказаться. В мае 1865 года Семирадский получил вторую серебряную медаль за эскиз «Ангел смерти избивает всех первенцев Египта». Высокой оценки преподавателей удостаивались и другие эскизы художника, представляемые им на каждый очередной экзамен. Эти успехи побудили Семирадского в январе 1866 года подать в Совет Академии прошение о зачислении его в число учеников. Прошение было удовлетворено. По результатам экзаменов Семирадский был определен в натурный класс. Учителями новоявленного академиста были профессора Богдан Виллевальде и Карл Вениг. В первый же год своего обучения Семирадский получил две серебряные медали, малую — за рисунок и большую — за этюд, и с тех пор ежегодно был отличаем наградами. В 1870 году завершилась его учеба: Семирадский получил звание классного художника первой степени и Большую золотую медаль за конкурсную картину «Доверие Александра Македонского к врачу Филиппу».
Сюжетом картины послужило событие из античной истории, описанное Плутархом. Враги пишут письмо Александру Македонскому, где обвиняют греческого врача Филиппа в том, что тот предал царя и подмешал яд в приготовленное для него лекарство. Александр показал письмо Филиппу. Пока Филипп в ужасе читал его, Александр, доверчиво глядя на врача, выпил лекарство и здоровым вернулся к своему войску.
В этой ранней картине заключены приемы, которые будут характерны для зрелого творчества Семирадского, впитавшего традиции живописи классицизма, восходящие к Карлу Брюллову, Фиделио Бруни, Александру Иванову. Картина получила одобрение даже демократического критика Владимира Стасова.
Высоко оцененная работа дала художнику право на шестилетнюю пенсионерскую поездку на средства Академии. В 1871 году Семирадский отправился в Мюнхен, один из крупных центров художественной культуры XIX века. В Мюнхене пользовался советами К. Пилоти (1872), оказавшего на него значительное влияние своими грандиозными историческими полотнами. Он провел там несколько месяцев, работая над первой серьезной композицией вне стен Академии — «Римской оргией блестящих времен цезаризма», замысел которой возник еще в Петербурге.
К тому времени Семирадский уже ощущал себя достаточно уверенно, чтобы работать самостоятельно, и учебе в мастерских других художников уделял не много времени. Семирадский много и напряженно работал. Уже готовы были рисунки и картон «Римской оргии», но катастрофически не хватало нужной натуры, что сильно огорчало художника. Впервые ему пришлось создавать многофигурное полотно, однако справился он с задачей блестяще. «Римская оргия» была написана в очень короткий срок, так как уже в январе 1872 года художник сообщал в Академию о ее отправке на годичную выставку. Это была первая удача, теперь уже не ученика, а состоявшегося мастера. Картина произвела сильное впечатление на публику сначала в Мюнхене, а затем и в Петербурге. Уже с этого времени определились вкусы Генриха Семирадского. Он определенно испытывал влечение к блеску и роскоши античного мира.
Успех «Римской оргии» в Мюнхене, а затем в Петербурге на академической выставке, и покупка картины для Академии решили финансовые затруднения художника и позволили ему отправиться в благословенную Италию. Конечным пунктом своего путешествия Семирадский планировал Флоренцию. Но после поездки по южной Италии он посетил Рим и обрел в нем пристанище своей души, еще не ведая, что останется там навсегда. Удалось снять неплохую мастерскую, хотя и дорогую, но зато расположенную на той самой виа Маргутта, где чаще всего селились люди творческих профессий, вблизи знаменитой Испанской лестницы — места своеобразного постоя натурщиц и натурщиков.
В Вечном городе Семирадский встретил множество знакомых по Академии и обрел новых друзей среди польских художников.
Фантастические красоты пригородов Рима, горы вдали, древние руины, воздух, напоенный запахом свежескошенных трав, приводили Семирадского в восторг, заставляли работать фантазию, которая преображала все вокруг в живые картины древнего мира, воссоздавала облик людей, когда-то живших среди этих полей, лесов, гор и моря. Новые ощущения, яркие впечатления, полученные художником в Италии, наполнили его чувством обретенного богатства, стали мощным творческим импульсом в работе над картиной «Грешница» (1873, Государственный Русский музей), которая произвела ошеломляющее впечатление не столько своим художественно-образным решением, сколько пластической разработкой.
В Вечном городе Семирадский встретил множество знакомых по Академии и обрел новых друзей среди польских художников.
Фантастические красоты пригородов Рима, горы вдали, древние руины, воздух, напоенный запахом свежескошенных трав, приводили Семирадского в восторг, заставляли работать фантазию, которая преображала все вокруг в живые картины древнего мира, воссоздавала облик людей, когда-то живших среди этих полей, лесов, гор и моря. Новые ощущения, яркие впечатления, полученные художником в Италии, наполнили его чувством обретенного богатства, стали мощным творческим импульсом в работе над картиной «Грешница» (1873, Государственный Русский музей), которая произвела ошеломляющее впечатление не столько своим художественно-образным решением, сколько пластической разработкой.
За эту картину в 1873 Семирадский был удостоен звания академика и медали «За искусство» на Всемирной выставке в Вене.
Подобных картин, написанных на открытом воздухе — пленэре, петербургская публика не видела прежде. Художник был удостоен звания академика, и все стали ждать от него новых откровений.
1873 год стал для Семирадского важной вехой не только в творческой, но и личной жизни. Он обвенчался со своей кузиной Марией Прушиньской, жившей до их встречи в провинциальном захолустье тогдашней Минской губернии. Жена Семирадского подарила ему троих сыновей (один умер в годовалом возрасте) и дочь.
Монументальная историческая композиция «Светочи христианства» (1876, Краков, Национальный музей), сюжет которой был почерпнут из истории гонения христиан при римском императоре Нероне, должна была завершить пенсионерство Семирадского в Риме.
1873 год стал для Семирадского важной вехой не только в творческой, но и личной жизни. Он обвенчался со своей кузиной Марией Прушиньской, жившей до их встречи в провинциальном захолустье тогдашней Минской губернии. Жена Семирадского подарила ему троих сыновей (один умер в годовалом возрасте) и дочь.
Монументальная историческая композиция «Светочи христианства» (1876, Краков, Национальный музей), сюжет которой был почерпнут из истории гонения христиан при римском императоре Нероне, должна была завершить пенсионерство Семирадского в Риме.
Используя опыт старых итальянских монументалистов, Семирадский хотел передать атмосферу жизни Рима времен империи. И ему удалось ощутить дух трагической эпохи, уловить голоса времени, терпкий аромат и горький вкус подлинной жизни. За эту картину Семирадский был удостоен звания профессора.
Едва окончив картину, Семирадский принялся за эскизы для храма Христа Спасителя в Москве, заказанные ему в начале 1876 года. Сперва художнику было поручено написать четыре росписи из жизни св. Александра Невского на хорах в приделе северного крыла храма. Сами росписи не сохранились, поскольку не сохранился храм, взорванный в 1931 году. Но все четыре эскиза находятся в Государственном Русском музее: «Александр Невский в орде», «Александр Невский принимает папских легатов», «Кончина Александра Невского» и «Погребение Александра Невского». Эскизы даны в жанровой трактовке, где подчеркнуты бытовые ситуации, конкретные реалии обстановки и взаимоотношения персонажей. Хотя художник, создавая эскизы, разумеется, думал об их переводе на стену, все же он подчеркнул черты станковизма: некоторую дробность форм, выписанность деталей,- требующие восприятия изображенного с близкого расстояния. Исполнением четырех композиций работа в храме Христа Спасителя для Семирадского не завершилась. Им были дополнительно написаны запрестольный образ «Тайная вечеря», а также «Крещение Господне» и «Въезд Иисуса Христа в Иерусалим» над окнами хоров храма.
К библейским мотивам Семирадский будет возвращаться и в последующие годы. В 1886 году он напишет одно из лучших произведений — «Христос в доме Марии и Марфы» (Государственный Русский музей).
Едва окончив картину, Семирадский принялся за эскизы для храма Христа Спасителя в Москве, заказанные ему в начале 1876 года. Сперва художнику было поручено написать четыре росписи из жизни св. Александра Невского на хорах в приделе северного крыла храма. Сами росписи не сохранились, поскольку не сохранился храм, взорванный в 1931 году. Но все четыре эскиза находятся в Государственном Русском музее: «Александр Невский в орде», «Александр Невский принимает папских легатов», «Кончина Александра Невского» и «Погребение Александра Невского». Эскизы даны в жанровой трактовке, где подчеркнуты бытовые ситуации, конкретные реалии обстановки и взаимоотношения персонажей. Хотя художник, создавая эскизы, разумеется, думал об их переводе на стену, все же он подчеркнул черты станковизма: некоторую дробность форм, выписанность деталей,- требующие восприятия изображенного с близкого расстояния. Исполнением четырех композиций работа в храме Христа Спасителя для Семирадского не завершилась. Им были дополнительно написаны запрестольный образ «Тайная вечеря», а также «Крещение Господне» и «Въезд Иисуса Христа в Иерусалим» над окнами хоров храма.
К библейским мотивам Семирадский будет возвращаться и в последующие годы. В 1886 году он напишет одно из лучших произведений — «Христос в доме Марии и Марфы» (Государственный Русский музей).
Художник выбрал для картины поэтическую историю из Нового завета. Христос сидит на каменной скамье тенистой веранды, у его ног разместилась юная Мария, которая слушает и вбирает в себя мудрость Учителя.
Семирадский для «отдыха» писал жанровые картины, преимущественно малофигурные и небольших размеров, отмеченные блеском его таланта и составившие едва ли не самый ценный раздел в его художественном наследии.
Поначалу жанровые полотна он компоновал преимущественно в закрытом помещении, уделяя внимание подробному описанию интерьера, предметам, его наполняющим, исторически-достоверным костюмам, облачающим его героев, и прочим аксессуарам. Художника также заботила сюжетная завязка изображенной сцены, ее драматургический ход. Таковы картины «Продавец амулетов» (1875, Нижегородский государственный художественный музей), «Женщину или вазу?» (1878, местонахождение неизвестно). Затем художник отказывается и от назидательности сюжета, и от интерьерных изображений. Так, в картине «По примеру богов» (1879, Львовская государственная картинная галерея) нет ни подробной фабулы, ни обильного предметного мира, зато в ней впервые зазвучали со всей определенностью лирические струны таланта художника.
Поначалу жанровые полотна он компоновал преимущественно в закрытом помещении, уделяя внимание подробному описанию интерьера, предметам, его наполняющим, исторически-достоверным костюмам, облачающим его героев, и прочим аксессуарам. Художника также заботила сюжетная завязка изображенной сцены, ее драматургический ход. Таковы картины «Продавец амулетов» (1875, Нижегородский государственный художественный музей), «Женщину или вазу?» (1878, местонахождение неизвестно). Затем художник отказывается и от назидательности сюжета, и от интерьерных изображений. Так, в картине «По примеру богов» (1879, Львовская государственная картинная галерея) нет ни подробной фабулы, ни обильного предметного мира, зато в ней впервые зазвучали со всей определенностью лирические струны таланта художника.
В поздних произведениях Семирадский все более концентрируется на поэтическом, интимно-лирическом восприятие мира, не лишенном при этом некоторой идилличности. В этом ряду особое, как бы промежуточное место между жанром и исторической живописью занимает картина «Фрина на празднике Посейдона в Элевсине» (1889, Государственный Русский музей).
«Фрина» была показана на Академической выставке в Петербурге в 1889 году вместе с другими новыми работами мастера: «По примеру богов» (вариант), «Перед купанием», «У фонтана», «Искушение св. Иеронима». Выставка имела огромный успех, привлекла внимание тысяч зрителей. «Правительственный вестник», посвятивший Семирадскому специальный выпуск, отметил, что появление «Фрины» составило «целое событие в художественном мире» и очень тенденциозно посчитал картину «новым блестящим доказательством, что ложно реальное направление в искусстве, одно время нашедшее себе отклик в нашем обществе, не долго устояло в борьбе с провозвестниками вечных начал изящного и вскоре, вероятно, сделается достоянием истории, как одна из особенностей современной культуры».
Жанровые картины Семирадского конца 1890-х годов по-прежнему лишены бытовизма, наполнены тишиной и негой укромных уголков природы, гармонической слитностью человека с природой и очищены от какой бы то ни было привнесенной идеи («Идиллия», «Уговоры»). Пейзаж, и прежде игравший важную роль в жанровых композициях, теперь становится доминирующим.
Золотистая тональность, мягкость светотеневых переходов в основном сохранятся в группе картин, которые задумывались Семирадским как декоративно-монументальные композиции, прямо или косвенно относящиеся к театру.
Динамичность, шумное веселье а картине «Праздник Вакха»(1890, Серпуховский историко-художественный музей), отмечены чертами театральной зрелищности. Этот вид декоративного искусства все более увлекал художника в поздние годы.
К несчастью, жизнь художника клонилась к закату — сначала небольшие перерывы в работе из-за недомогания, потом на виа Гаэта наступили черные дни — врачи определили рак языка. Смерть наступила через несколько месяцев в 1902 году.
Он был похоронен рядом с могилами родителей на варшавском кладбище Повонзки, но годом позже его останки были перевезены в краковский костел «На Скалке» и упокоились в подземелье среди гробов знаменитых поляков.
Он был похоронен рядом с могилами родителей на варшавском кладбище Повонзки, но годом позже его останки были перевезены в краковский костел «На Скалке» и упокоились в подземелье среди гробов знаменитых поляков.
Семирадский Г.И. как художник и представитель романтического историзма в русской и польской живописи оставил большое
