Пабло Пикассо: Античные сюжеты от древнегреческих мифов
Лирическим настроением проникнуты рисунки Пикассо, изображающие художника — старца с мудрым лицом Зевса и его модель — прекрасную молодую девушку (1933— 1934). Эта длинная серия разрабатывает представление Пикассо о художнике-творце и его отношении к природе — объекту его творчества. Прекрасная девушка — возлюбленная художника — это символ жизни, с которой он всегда связан. В одном рисунке художник внимательно, несколько со стороны, каким-то грустно-понимающим взглядом всматривается в свою возлюбленную. В другом рисунке он задумчиво ласкает ее. Голова девушки лежит на руке художника, и плавная линия женской щеки переходит в линию руки мужчины, создавая ощущение и мягкости кожи, и ласкающей нежности движения, и тонкой лирики человеческих отношений. Основная тема этой серии— любовь художника к жизни: он всегда думает о ней и глубоко лирически переживает ее, а она открывает ему все заключенное в ней богатство и многообразие своей духовной и физической красоты.
Отправляясь от древнегреческих мифов, Пикассо создает в 30-х и 40-х годах обширные циклы рисунков, заполненных причудливыми фигурами полулюдей, полуживотных. Минотавры, кентавры, фавны и другие сказочные существа то мирно разгуливают на лоне природы, резвятся, играют на флейте, то вступают в сложные взаимоотношения с человеком — ухаживают за девушками, сражаются на арене цирка, участвуют в пиршествах и т. д. В этом упорном пристрастии к разнообразной «минотавромахии» (так называется одна из графических работ Пикассо) сказалась не только увлеченность художника мотивами далекого прошлого, но и очень близкая его мировосприятию склонность ко всяческим превращениям и неожиданным сочетаниям. Античный сюжет исполнен для Пикассо глубоким индивидуальным значением, ибо все его творчество — не что иное, как непрерывная метаморфоза, осуществляемая различными средствами. Мифологические образы послужили ему для воплощения тех сторон жизни, которые всегда привлекали его внимание: текучесть явлений, подвижность природных форм, готовность каждой вещи предстать в другой оболочке.
Но рисунки Пикассо на античные сюжеты и темы отнюдь не носят отвлеченно-умозрительного характера. Они в большинстве случаев конкретны, исполнены жизненной правды и человечности. Именно в них часто звучат мягкие, интимные ноты, мотивы праздничного веселья и элегического раздумья. И как это ни странно, здесь Пикассо гораздо чаще, чем в других работах, прибегает к бытовому правдоподобию и к жанровому рассказу, что сообщает этим сказочным образам реальную достоверность.
Минотавр спит на постели в человеческой позе, положив голову на подушку. Его огромное, поросшее шерстью тело полуприкрыто прозрачной занавеской в мелких цветочках, которые придают всей ситуации обыденно домашний вид. Рядом, у ложа, в грустной задумчивости сидит прекрасная девушка, возлюбленная или, быть может, пленница минотавра, стерегущая сон этого несуразного, уродливого и вместе с тем трогательного чудовища. На другом рисунке изображен слепой минотавр. Задрав к небу свою звериную, но очеловеченную страданием голову, с искривленной палкой в руке, он неуверенно бредет за маленькой девочкой, исполняющей роль поводыря. В руках у девочки букет полевых цветов; в другом варианте этого сюжета она держит голубя — вечный символ надежды. В таких полусимволических, полуреальных сценах Пикассо смещает обычные представления о зверином и человеческом, о древнем и современном.
В работах Пикассо на античные сюжеты находит наиболее полное выражение всегда присущее ему восхищение перед чувственной красотой человеческого тела и природы, перед эмоциональным многообразием человека. Этого мы почти не находим в произведениях Пикассо, основой которых является современность.
Пабло Пикассо: Античные сюжеты от древнегреческих мифов Читать дальше »