патриот

Владимир Сукачев: Иркутский меценат и патриот родного города

Владимир Платонович Сукачев родился 14 июля 1849 года в Иркутске в семье чиновника Главного управления Восточной Сибири, коллежского советника Платона Петровича Сукачева (1801-1878) и Аграфены Никаноровны, урожденной Трапезниковой (1820-1850), принадлежавшей к старинному и богатому сибирскому купеческому роду. В.П. Сукачев закончил иркутскую классическую мужскую гимназию; затем, проучившись два года на юридическом факультете Петербургского университета, он в 1869 году перевелся в Киевский имени Равноапостольного Святого князя Владимира университет на третий курс естественного отделения и окончил его в 1871 году, приобретя профессию биолога.

Владимир Платонович Сукачев

В Киеве В.П.Сукачев познакомился с Надеждой Владимировной Долженковой (1856-1935), которая стала его супругой и верной спутницей жизни. В начале 80-х годов XIX века он вместе с молодой женой и двумя сыновьями, Борисом и Платоном, родившимися на Украине, вернулся в родной город. Вскоре Сукачевы приобрели на Иерусалимской горе на окраине Иркутска большой участок земли и построили усадьбу, где был господский дом, здание картинной галереи с зимним садом, дом для прислуги, службы с конюшней, каретная, амбар, а также беседка, горка, грот и всевозможные хозяйственные постройки. В усадьбе был разбит парк, в основе композиции которого лежал пейзажный парк – в прямые спланированные аллеи вливались естественные тропинки, посадки декоративных кустарников вокруг беседок и скамей сменялись отдельно стоящими или свободно сгруппированными естественно растущими деревьями. В летнее время Сукачевы устраивали в своем парке гуляния для воспитанниц института благородных девиц, оставшихся на каникулярное время в городе.

Интендантский сад. До 1917

Строение зданий усадьбы началось в 1881 году, всего насчитывалось 17 построек. Но сохранилось всего лишь семь: дом для гостей; конюшня и каретная (в настоящее время лишь эти два здания отреставрированы); домик для прислуги, он же кухня; здание картинной галереи, рабочий кабинет В.П. Сукачёва и семейная библиотека; единственная каменная постройка – здание зимнего сада, в котором произрастали редкие растения такие, как кипарисы, туи, барбарисы; школа для девочек из бедных семей;  здание, в котором располагались детский дом, детский сад и ещё часть сдавалась под жильё. Это небольшая часть того, что было возведено в 1880-х годах по замыслу Владимира Платоновича и что предполагается восстановить.

Дом прислуги в усадьбе В.П. Сукачева в Иркутске
Усадьба В.П. Сукачева

Национализированные в советское время усадьба и строения были разрушены варварским вторжением новых хозяев. Часть сооружений исчезла, а парк полностью разорился. К сожалению, барский дом в 1946 году был снесён. И ныне на его месте стоит памятник Великой Отечественной Войны – танк «Иркутский комсомолец».

Танк «Иркутский комсомолец»

Реставрационные работы в усадьбе начались почти через 100 лет после того, как молодая семья Сукачёвых построила своё «дворянское гнездо». Теперь усадьба В.П. Сукачева стала музеем. Причем, растущим, постоянно развивающимся музеем. 16 мая 2001 года в первом отреставрированном доме (для гостей) открылась выставка, на следующий год было закончено восстановление здания, в котором располагалась конюшня. В здании был проведен капитальный ремонт, но все старинные детали были сохранены. Кроме того, здание оборудовано так, чтобы его посещали люди с ограниченными физическими возможностями. В том же году в парке, рядом с отжившими свой век деревьями, были посажены маньчжурские орехи, дуб и 50 молодых берёзок.

А недавно произошло долгожданное событие: закончилась реставрация четвертого по счету дома усадебного комплекса. За несколько лет реставраторы проделали огромную работу, восстановив в мельчайших подробностях исторический облик главного дома усадьбы — картинной галереи. Паркетные полы, кессонные потолки, гипсовый фриз, лестница с точеными балясинами – создают представительный интерьер дворянского жилища. Уже зажглись ослепительные люстры в бальном зале, мягкими складками спадают портьеры. Как во времена прежних владельцев двери главного дома усадьбы гостеприимно распахнуты для всех, кто хочет окунуться в мир прекрасного.

Незадолго до прибытия Сукачевых в Иркутск город пережил страшную трагедию – в июне 1879 года небывалый по силе пожар в короткое время уничтожил три четверти города. Сгорели здания многих административных, общественных, учебных и культурных заведений Иркутска, навсегда были утрачены бесценные коллекции музея Географического общества, библиотеки, архивы; значительная часть горожан лишилась крова и имущества.

В.П. Сукачев, получивший большое наследство от своих родственников – купцов Трапезниковых, сразу после возвращения в Иркутск, стал щедро тратить его на нужды города. В разных концах Иркутска он открыл пять школ для детей из бедных семей, приют для малолетних преступников, училище для слепых, богадельню для престарелых женщин, оставшихся после пожара без крова.

Большое внимание В.П.Сукачев уделял народному образованию, особенно воспитанию подрастающего поколения. Он последовательно отстаивал идею о необходимости обучения детей с ранних лет ручному труду, который в дальнейшем мог стать основой их профессиональной подготовки. В результате им было основано Ремесленное училище для мальчиков, названное в память о деде Трапезниковским.

Семья Сукачевых. Санкт-Петербург. кон. 19 в.

Взгляды мужа разделяла и Надежда Владимировна. На личные средства ею был приобретен соседний с их усадьбой участок земли и построено здание, в котором разместилась четырехклассная школа для девочек. В школе девочки получали бесплатно форменную одежду, учебники и одноразовое питание; для них устраивались праздники с подарками. Среди предметов, преподававшихся в школе Надежды Сукачевой, обязательным был ручной труд, рукоделие. Поэтому знаний, которые получали девочки, было достаточно для того, чтобы после окончания школы найти себе работу – гувернанткой, экономкой или бухгалтером.

Ученицы школы Надежды Сукачевой в усадьбе. кон. 19 в.

Иркутяне обратили внимание на искреннюю заинтересованность В.П. Сукачева жизнью и нуждами родного города и избрали его в 1883 году в состав гласных городской думы, а в 1885 году – на пост городского головы. И эту ответственную должность Владимир Платонович занимал без малого тринадцать лет, вплоть до своего отъезда из Иркутска в Санкт-Петербург в 1898 году.

В.П. Сукачев много сделал для развития Иркутска за время своего управления городом. При нем в Иркутске было организовано Добровольное пожарное общество, появились телефонная связь и электричество, были улучшены водопровод и канализация, а также построен первый, понтонный, мост через Ангару, заменивший неудобную паромную переправу. Торжественное открытие моста приурочили к прибытию в столицу Восточной Сибири в 1891 году наследника российского престола Цесаревича Николая Александровича, совершавшего свое знаменитое путешествие из Петербурга на Дальний Восток.

Патриот родного города, Владимир Платонович Сукачев прекрасно видел недостаточность его озеленения. А у Городской Думы на подобную статью расходов не находилось средств. Тогда городской голова решил вложить на решение этой проблемы личные средства. В 1894 году Сукачев предложил восстановить уничтоженный пожаром 1879 года Спасский сад и на восстановительные работы пожертвовал десять тысяч рублей. Восстановленный сад с устроенными в нем развлечениями для детей стал любимым местом отдыха иркутян и получил в народе название Сукачевского.

Много внимания В.П. Сукачев уделял науке, в частности Восточно-Сибирскому отделу Императорского Русского Географического общества (ВСОИРГО), которое до открытия Томского университета в 80-х годах XIX века было единственным научным учреждением на всей территории Сибири. В.П. Сукачев жертвовал значительные средства ВСОИРГО, финансировал отдельные экспедиции. В результате ему предложили должность Председателя ВСОИРГО, заняв которую он старался привлечь интерес публики к деятельности географического общества. При нем стали организовываться публичные слушания отчетов ученых, и не сухие, научные лекции, а сопровождающиеся показом предметов, собранных в экспедициях, демонстрацией обрядов. В.П.Сукачев также потребовал разбора коллекций музея географического общества и представления письменных отчетов о проделанной работе. А сам пожертвовал географическому обществу сто сорок три тома ценных научных и художественных изданий, положив начало, таким образом, созданию библиотеки ВСОИРГО.

Несмотря на широту и разнообразие общественных интересов В.П.Сукачева, иркутяне запомнили его, прежде всего, как создателя иркутской картинной галереи. Это была давняя мечта Сукачева: открыть в родном городе доступный для всех художественный музей. Первые свои приобретения Сукачев сделал, очевидно, еще будучи студентом. Ему было близко творчество русских художников, особенно тех, которые отражали жизнь простого народа, поэтому для своей картинной галереи он приобрел полотна Репина, Платонова, Маковского, Верещагина, Айвазовского. Но кроме художников отечественных, ему хотелось донести до сибирского зрителя творения мастеров мировой живописи. И тогда он заказал в музеях Флоренции и Мюнхена копии с находящихся там полотен. Так в коллекции В.П.Сукачева появились копии с произведений Рафаэля, Корреджо, Мурильо, Рубенса.

Картинная галерея в усадьбе В.П. Сукачева в Иркутске

Доступ в картинную галерею Сукачева был открыт для всех желающих в воскресенье, а учащиеся учебных заведений Иркутска могли посещать музей по договоренности с хозяином в любой день недели.

О том, насколько сильное впечатление произвела галерея на посетителей, говорят воспоминания побывавшего в Иркутске в 1897 году Жюля Легара, профессора из Бордо. В книге «По Сибири», вышедшей в Париже в 1899 году, он вспоминал: «7июля я познакомился с местным городским головой г. Сукачёвым. Он – элегантный сибиряк, с которым знакомы наши многие парижане. Но, вероятно, очень немногие побывали в его изящной картинной галерее, которая является одной из редкостей Сибири. Эта галерея приятно удивила меня, так как во время путешествия по Сибири редко удавалось видеть произведения искусства. Галерея почти исключительно русская: это патриотизм, который я высоко ценю».

Заслуги В.П.Сукачева были должным образом оценены, когда Указом Императора ему было присвоено звание Почетного гражданина города Иркутска. В Указе, в частности, говорилось: «За содействие в развитии народного образования города Иркутска, пожертвования и личные труды в пользу этого города».

В 1898 году В.П. Сукачёв с семьёй переехал в Петербург и стал бывать в Иркутске лишь наездами. Галерея осталась на попечение доверенного лица, Н.И. Глушкова. Спустя два года при Обществе петербургских художников В.П. Сукачёвым был объявлен конкурс на проект здания для галереи. Но пошатнувшиеся дела вскоре заставили Владимира Платоновича отказаться от мысли возвести здание галереи. Он предложил Иркутской управе принять собранные им картины в дар. Городские власти согласились, но потребовали, чтобы владелец выстроил помещение и выделил средства на содержание. Таких условий при собственных затруднительных обстоятельствах он принять не мог.

Ярко проявил себя В. П. Сукачев и как любитель фотографии и издатель почтовых открыток.

Об этом периоде жизни Владимира Платоновича рассказал в своей книге «Владимир Сукачев» Алексей Дементьевич Фатьянов: «Он организует фотографирование наиболее выигрышных видов нетронутого, «девственного» Байкала, портовых сооружений, гаваней, предметов водного транспорта, особенно таких красавцев, как действующие тогда ледоколы «Ангара» и «Байкал».

По его заказу были запечатлены панорамы Иркутска, с его своеобразными улицами, причудливыми набережными Ангары, наиболее интересными по архитектуре соборами и церквами, театром, административными зданиями, садами и парками. Фотографии эти печатались в типографиях Иркутска, Москвы, Петербурга и даже за границей — в Стокгольме. Некоторые из них раскрашивались и выглядели от этого более выигрышно. Весь сбор от реализации открыток поступал в пользу Общества содействия учащимся в Петербурге сибирякам.

Село Листвяничное на Байкале. Открытка В.В. Сукачева

В 1903 или 1904 году также с благотворительной целью Сукачевым была издана большая серия открыток с изображением гербов губерний и областей Российской империи. Многоцветное высококачественное издание было отпечатано способом литографии с включением серебряной и бронзовой красок, что придавало открыткам особенно нарядный вид. Открытки этой серии, на мой взгляд, можно отнести к наиболее эффектным и выигрышным из всех изданных в начале ХХ столетия в России. В 1-м сборнике «Сибирских вопросов» в разделе объявлений читаем: «Открытые письма с гербами губерний Российской Империи (в красках). Весь сбор поступает в Общество содействия учащимся в С.-Петербурге сибирякам. Цена всех 84 писем 8 руб. 40 коп.: магазинам обычная скидка»7. На всех открытках на лицевой стороне присутствует надпись: «Издание В.П. Сукачова (фамилия издателя напечатана неточно. – С.М.) в пользу Общ. сод. учащ. в СПб. сибирякам». Все открытки серии оформлены одинаково, имеют вертикальное расположение, гербы губерний и областей изображены в щитах, обрамлённых венками из дубовых листьев.

Герб Тобольской губернии с поздравлением и автографом В.П. Сукачева

В 1910 году В.П. Сукачёв в последний раз посетил Иркутск. Свою коллекцию он оставил новому доверенному лицу, имя которого в документах не сохранилось. Деятельность галереи продолжалась и после отъезда В.П. Сукачёва.

На рубеже 1917-1918 годов в Иркутске установилась советская власть. 21 февраля 1920 года постановлением Иркутского ревкома галерея была национализирована и поступила в ведение губернского Отдела народного образования. Этот день считается официальной датой перехода галереи в государственную собственность.

Первая мировая война подорвала материальное положение семьи Сукачевых, а разразившиеся революция и гражданская война заставили их бежать из голодного неспокойного Петрограда на юг, в Бахчисарай. Там, на семьдесят первом году жизни, 21 декабря 1919 года (по старому стилю) Владимир Платонович скончался на руках жены и дочери. Он похоронен на православном кладбище Бахчисарая.

Владимир Сукачев: Иркутский меценат и патриот родного города Читать дальше »

Василий Верещагин: Неутомимый исследователь и суровый проповедник, учитель жизни

Верещагин — художник легендарной судьбы и славы. Для современников — и на родине, и в Европе — он не только выдающийся живописец, но и отчаянный революционер, порывающий с общепринятым в жизни и творчестве. Выдающийся талант и выдающаяся натура — быть может, как натура он даже значительнее и грандиознее, чем как талант. «Верещагин не просто только художник, а нечто большее», — записал Крамской после первого знакомства с его живописью и спустя несколько лет вновь заметил: «Несмотря на интерес его картинных собраний, сам автор во сто раз интереснее и поучительнее».

«Апофеоз войны» 1871 г. Холст, масло. 127×197 см. Государственная Третьяковская галерея

Безжалостная трезвость суждений и взглядов сочетается в нем с утопической верой в действенность нравственной проповеди средствами искусства. Принятая на себя миссия «учителя жизни» нередко приходит в столкновение с эгоцентризмом натуры и высокомерным третированием «толпы», равно как призыв к милосердию, сочувствие к чужому страданию — с пристрастием наблюдать и показывать жизнь в ее жестоких подробностях. Но при всех крайностях и контрастах этой сложной русской души в Верещагине неизменно ощутимы оригинальность, смелость и высота натуры, та своеобразная грандиозность личности, которая побудила Репина в траурной речи о художнике назвать его «сверхчеловеком». Какие бы критические суждения ни высказывали о Верещагине современники, не возникало сомнений, что в его лице русское искусство имеет одного из самых самобытных своих деятелей. Чем далее идет время, тем явственнее масштаб этой личности. Художественный мир Верещагина не тускнеет, а многие из его идей, которые казались современникам отвлеченными и парадоксальными, мир без войн, грядущая трагедия социализма, колонизационная политика России и межнациональные конфликты, могущие возникнуть на этой почве, решение споров между государствами на уровне мирового сообщества — пожалуй, только теперь могут быть оценены в своей провидческой сущности.

 

Для него как будто не существует границ: он живет в Петербурге, Ташкенте, Мюнхене, Париже, в конце жизни — в Москве. Предпринимает длительные путешествия — на Кавказ и в Туркестан, в Индию и Палестину, по Европе и России, на Филиппины и Кубу, в Америку и Японию. Как офицер, он принимает участие во всех военных действиях, которые ведет русская армия, — в Средней Азии, на Балканах, в Японии. Это человек громадной энергии, несокрушимой воли, незаурядной отваги и мужества, разнообразных умений, «бывалый человек», привычно и уверенно чувствующий себя и за мольбертом, и в седле, и в походной палатке, и во фронтовом окопе.

Верещагин никогда не писал по заказу, не склонялся на просьбы и увещевания, исходили ли они от властей, от критики или от публики. Человек обостренного до болезненности чувства достоинства, он более всего боялся потери независимости, того, что «последует, когда мне заткнут глотку деньгами», как он однажды выразился. Он не искал поддержки власть имущих, вообще избегал «писания и говорения с важными людьми», поскольку знал за собою особенность быть дерзким и даже грубым против воли. В официальных кругах ему платили тем же: относились недоброжелательно, находили сюжеты его картин тенденциозно-мрачными, а его самого готовы были числить главой нигилизма в русском искусстве. «Я буду всегда делать то и только то, что сам нахожу хорошим, и так, как сам нахожу это нужным», — Верещагин всю жизнь верен этому принципу и в творчестве, и в убеждениях, и в отношениях с окружающими. В русском искусстве он стоит особняком. У него нет непосредственных учителей и прямых последователей. Он не связывает себя приверженностью ни к какому художественному объединению, стоит вне партий и кружков, не ищет и не принимает ничьих наград. В 1874 году Верещагин публично отказывается от предложенного ему звания профессора Академии художеств, мотивируя это тем, что считает «все чины и отличия в искусстве безусловно вредными». Этот поступок получает широкий резонанс: по существу, Верещагин первый из русских художников, кто решается гласно, открыто, демонстративно поставить себя вне традиционных порядков, — делает то, «что мы все знаем, думаем и даже, может быть, желаем; но у нас не хватает смелости, характера, а иногда и честности поступить так же», — как прокомментировал его поступок Крамской.

Мир в представлении Верещагина существует как живое нераздельное целое, где все объединено безусловной внутренней связью, перед которой становятся относительными перегородки между учеными разных специальностей, не говоря уже о рамках, разделяющих художников на «историков, жанристов, баталистов, пейзажистов, а также новейшее разделение на импрессионистов, символистов и др.». Он воспринимает природу как единство, народы мира как сообщество, а Землю как общий дом человечества.

«Торжествуют» 1872 г. Холст, масло. 195,5×257 см. Государственная Третьяковская галерея. Цикл «Варвары», Туркестанская серия

На площади перед величественным медресе Шердор в Самарканде собралась толпа. Одетый в белое мулла в центре читает проповедь. Люди празднуют, но что? Ответ становится очевидным, если приглядеться получше. На шестах торчат головы солдат — почетный трофей армии эмира, выставленный на всеобщее обозрение. Их можно было бы совсем не заметить на фоне разноцветных орнаментов, залитых ярким солнцем. И все же они здесь, наблюдают за толпой, которая пиршествует буквально на костях. На раме надпись: «Так повелевает Бог! Нет Бога, кроме Бога».

История человечества есть прежде всего история цивилизации — все более широкого, углубляющегося, благотворного воздействия на мир и жизнь людей достижений научного и технического прогресса. Верещагин стоит на европоцентристской позиции, он убежден в высокой цивилизаторской миссии Европы и России по отношению к странам Востока и Азии. В то же время пренебрежение цивилизованного общества ко всему тому, что находится на «низшей ступени развития», по его убеждению, глубоко ошибочно, ибо тем самым человечество недопустимо ограничивает свой жизненный опыт. И в быте туземных народов, и даже в мире животных, во всем, что живет не по законам разума, но руководствуясь «инстинктом», кроется гигантский, во многом еще не освоенный жизненный опыт, «веками нажитый и передаваемый от поколения к поколению разум». Поэтому столь важным представляется Верещагину изучение всех человеческих цивилизаций под всеми широтами мира.

В то же время «воспроизведение вещей реальным образом» для Верещагина не самоцель. Это необходимое условие реализма, но недостаточное. Верещагин — один из наиболее убежденных поборников «тенденции» в искусстве. Отсутствие в картине идеи, мысли, морали или недостаточно яркая их выраженность грозит, по его суровому приговору, низвести картину «до фешенебельной мебели»: «Каждая моя картина должна что-либо сказать, по крайней мере только для этого я их и пишу». По свойствам своей натуры Верещагин в такой же мере неутомимый исследователь, как и суровый проповедник, учитель жизни, едва ли не «судья человечества». В его искусстве парадоксально соединяются две, казалось бы, противоположные тенденции — к документальному воспроизведению конкретного факта и к широкому всеобъемлющему обобщению.

«Побежденные. Панихида» 1879 г. Холст, масло. 179,7×300,4 см. Государственная Третьяковская галерея

Верещагин наделен удивительной, по его выражению, «прямо страшной памятью прошлого», прочно удерживавшей малейшие подробности виденного и позволявшей возвращаться к ним спустя много лет. Перебравшись в Мюнхен, он продолжает писать туркестанские этюды и картины. Он работает с натурщиками, сверяет каждую подробность с подлинными костюмами, оружием, утварью, привезенными из Туркестана, однако очень многое делает по памяти. Художник ничего не привносит «от себя». Его задача — достигнуть адекватности между тем, что он пишет, и тем, что предстает его внутреннему взору, не допустить «двоедушия», по стасовскому выражению, между реальностью, как она живет в его памяти, и живописным изображением…

Василий Верещагин: Неутомимый исследователь и суровый проповедник, учитель жизни Читать дальше »

Корзина для покупок
Прокрутить вверх