Орест Кипренский — мастер романтического портрета начала XIX столетия, одним из первых русских художников получил признание в Европе. Творчество Ореста Кипренского пришлось на бурное, героическое время. На его картинах запечатлены герои войны 1812 года, будущие декабристы, известные литераторы.
Высшим его достижением стал знаменитый портрет Е. В. Давыдова (1809). Все еще не установлено, кто изображен на нем: Евдоким, Евграф или, как долго считалось, Денис Давыдов — поэт и будущий герой-партизан 1812 г., но это не так уж существенно, потому что в романтически приподнятом образе были воплощены черты целого поколения, которому предстояло вскоре совершить воинский подвиг.
Орест Кипренский родился 24 марта 1782 года под Петербургом (усадьба Нежинское Ораниенбаумского уезда). Он был внебрачным сыном помещика Алексея Дьяконова. На воспитание был отдан крепостным Абраму Швальбе и Анне Гавриловой, по бумагам также числился их сыном.
Ореста крестили в местечке Копорье, от него он получил прозвище Копорский, в зрелом возрасте видоизменил его в звучную фамилию Кипрейский.
Вольную будущий художник получил еще в детстве. У помещика не было законных детей , потому он очень поддерживал мальчика. В возрасте шести лет будущий художник поступил в Воспитательное училище при Академии художеств . Весь его день был заполнен занятиями: учащиеся младших классов изучали науки, в том числе и иностранные языки. В программу входил и курс рисования. Вначале воспитанники знакомились с простыми орнаментами, затем копировали рисунки и изображали античные статуи.
В 1797 году Кипренский поступил в саму Академию художеств. Он обучался в классе исторической живописи у портретиста Георгия Угрюмова и мастера декоративной живописи Габриэля Франсуа Дуайена. Первая работа Кипренского, дошедшая до нас, относится к 1799 году. Это эскиз картины «Поклонение пастухов», выполненный итальянским карандашом (черным мелом), пером и маслом. Кипренский постоянно получал награды Академии художеств — малые золотые и серебряные медали. В 1803 году он окончил Академию, однако конкурс на пенсионерскую поездку не выиграл. С разрешения директора Академии и покровителя художника Алексея Строганова он остался в учебном заведении еще на три года.
В 1804 году художник представил на выставке в Академии художеств свой первый портрет — он написал отчима, Абрама Швальбе, в котором показал себя талантливым портретистом, последователем Ф. С. Рокотова, Д. Г. Левицкого и В. Л. Боровиковского и притом представителем нового, романтического направления.. Во время работы Кипренский использовал технику лессировочной живописи: тонкий полупрозрачный слой краски он накладывал поверх основного цвета. В Академии художеств учили, что следы кисти на картине не должны быть видны даже при увеличении лупой, и только после приобретения такого навыка разрешали студентам писать широким мазком. Портрет Кипренский выполнил в темно-золотистых тонах, выделил светом лицо с белым шейным платком, а детали одежды оказались будто погружены в тень. Картину выставили в Академии художеств вместе с «Портретом бригадира Жукова» и «Портретом ребенка».
В 1805 году живописец участвовал в конкурсе на Большую золотую медаль. Он написал полотно на историческую тему «Дмитрий Донской на Куликовом поле». За него Кипренский получил долгожданную медаль. Однако путешествие в Италию было отложено на несколько лет: в Европе шли Наполеоновские войны.
В следующие годы Кипренский исполнил несколько превосходных портретов, упрочивших его известность на этом поприще, — Е. П. Ростопчиной, А. А. Челищева, В. А. Перовского и др.
Академия художеств за представленные Кипренским портреты присвоила ему звание академика (1812). Грянувшая война с Наполеоном побудила художника снова взяться за портреты, но теперь в большинстве своем не живописные, а карандашные: он словно спешил увековечить своих современников. Сложившаяся серия образовала своеобразный групповой портрет русского общества в то героическое время. Здесь преобладали изображения военных из окружения художника — А П. Бакунина, М. П. Ланского, А. Р. Томилова, Е. И. Чаплица, П. А. Оленина (все 1813) и др.; чуть позже к ним прибавились изображения деятелей искусства — В. А. Оленина (1813), Н. И. Уткина (1814), К. Н. Батюшкова (1815). Итог этому вдохновенному труду подвели два отличных живописных портрета 1816 г. — В. А. Жуковского и С. С. Уварова.
Кипренский стал знаменит и почитаем. Его даже называли «российским Вандиком» (то есть Ван Дейком); но он не был вполне удовлетворен успехом.
На судьбе Кипренского роковым образом сказалось заблуждение, которое он питал относительно своего творчества. Этот замечательный, прирожденный портретист занимался портретной живописью в основном для заработка, а подлинным своим призванием считал историческую живопись и все время порывался писать значительные сюжетные произведения, которые должны были обессмертить его. Вот почему, едва в Европе наступил мир, он, пользуясь своим правом на заграничное пенсионерство, в 1816 году отправился в Италию с твердым намерением создать наконец большую картину. Сначала он избрал сюжет «Аполлон, поражающий Пифона» — аллегорию победы Александра I над Наполеоном, но к работе толком не приступил; потом написал «Анакреонову гробницу» и без всякого успеха показал ее на выставке в Риме.
Портреты, и среди них такие жемчужины, как портреты С. С. Щербатовой (1819) и А. М. Голицына (ок. 1819), по-прежнему получались у него несравненно лучше; они-то и продолжали приносить ему признание — столь высокое, что в 1820 г. ему был даже заказан автопортрет для галереи Уффици во Флоренции.
Мастер успешно работал в Италии, пока в его мастерской не обнаружили умершую натурщицу, которая позировала Кипренскому для картины «Анакреонова гробница», жила в доме художника и была близка с ним. «Однажды утром натурщицу нашли мертвой. Она умерла от ожогов. На ней лежал холст, облитый скипидаром и подожженный. Через несколько дней в городской больнице „Санта-Спирито“ умер от неизвестной болезни слуга Кипренского — молодой и дерзкий итальянец. Глухие слухи поползли по Риму. Кипренский утверждал, что натурщица убита слугой. Медлительная римская полиция начала расследование уже после смерти слуги и, конечно, ничего не установила. Римские обыватели, а за ними и кое-кто из художников открыто говорили, что убил натурщицу не слуга, а Кипренский. Рим отвернулся от художника. Когда он выходил на улицу, мальчишки швыряли в него камнями из-за оград и свистели, а соседи — ремесленники и торговцы — грозили убить. Кипренский не выдержал травли и бежал из Рима в Париж».
Так затянувшееся пенсионерство Кипренского (дважды продленное) наконец завершилось, и в начале 1822 г. художнику пришлось покинуть Италию. Домой он добирался долго, по пути задержался в Мариенбаде, где общался с И.-В. Гёте и дважды рисовал его.
На родину Кипренский вернулся в 1823 году. В Академии художеств были недовольны его долгим отсутствием, а у публики появились другие фавориты-портретисты. До властей и общества дошли слухи о скандале, связанном с убийством натурщицы: художника отказались принимать во многих знатных домах столицы. Ему не дали профессорского звания и официального места в Академии, заказов тоже было мало. Не отвернулся от художника любитель искусств граф Дмитрий Шереметев : он предложил Кипренскому стать его личным живописцем. Во дворце графа на Фонтанке для художника оборудовали мастерскую.
Постепенно слухи вокруг скандальной истории в Италии улеглись — у Кипренского появились заказы. В 1826 году он написал портрет Афанасия Шишмарева, знатока театрального искусства и садовода-любителя. Кипренский писал в одном из писем другу: «Лето я провел пресчастливо! Жил на даче …у Шишмарева, в саду была новая деревянная ателье, и я работал в ней не на шутку» .
В мае 1827 года Антон Дельвиг уговорил Александра Пушкина позировать Кипренскому. Поэт иронично относился к своей внешности и не любил, чтобы его рисовали художники, но согласился. В результате был создан образ, ставший для потомков эталоном облика русского поэта. Полотно было написано в июне 1827 года в доме графа Дмитрия Шереметева.
Перед художником стояла непростая задача — запечатлеть человека живого, подвижного и эмоционального. Современники одобрительно оценили портрет, причем одни видели на полотне Пушкина веселым и спокойным, другие — задумчивым и печальным. Именно такого эффекта и хотел добиться художник.
О собственном портрете Александр Пушкин писал в стихотворении «Кипренскому» :
Любимец моды легкокрылой,
Хоть не британец, не француз,
Ты вновь создал, волшебник милый,
Меня, питомца чистых муз, —
И я смеюся над могилой,
Ушед навек от смертных уз.
Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит.
Оно гласит, что не унижу
Пристрастья важных аонид.
Так Риму, Дрездену, Парижу
Известен впредь мой будет вид.
В 1828 году Кипренский навсегда покинул Россию: он мечтал вернуться в Италию. Но в это время там жили и работали многие русские и иностранные мастера, среди художников возросла конкуренция. Карьера Кипренского пошла на спад. Художник Александр Иванов писал в одном из писем: «Наш почтеннейший Кипренский, увенчанный лаврами Европы, едва живет в Риме» . Из столицы Италии он отправился в Неаполь, где продолжал писать портреты и жанровые картины: «Неаполитанские мальчики» (1829), «Читатели газет в Неаполе» (1831), «Портрет Ф.А. Голицына» (1833).
Кипренский разыскал в Италии повзрослевшую дочь своей натурщицы, покровителем коей он был в бытность своего первого пребывания в Италии, — Марию, его поразила ее красота и образованность, девушка тоже сохранила теплые чувства к своему покровителю. Он сделал ей предложение и даже принял католичество, чтобы обвенчаться. Но спустя три месяца после свадьбы, в октябре 1836 года Кипренский слег с воспалением легких и вскоре умер. Спустя еще несколько месяцев на свет появилась его дочь, Клотильда Кипренская, но след ее безнадежно затерялся.
Статья перепечатана по материалам Музейно-туристического центра городского округа Клин
